Большая статья о научном руководителе Школы наследия Юрии Веденине, опубликованная в журнале "Заповедные острова" (N° 10, 2015). Публикуется с небольшими сокращениями.

Понятие «наследие» чрезвычайно важно. Однако обывателю порою бывает трудно разобраться в том, что по-настоящему может и должно считаться наследием — как общепланетарным, так и отечественным. Именно поэтому в ХХ веке появились люди и даже организации, специализирующиеся на вопросах наследия.

Одним из крупнейших российских профессионалов в области культурного и природного наследия в нашей стране является Юрий Александрович Веденин, в свое время создавший Российский научно­-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева.

ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ СРЕДА ОБИТАНИЯ

Москвич Юра Веденин родился в 1937 году, олицетворяющем один из самых ожесточенных периодов в истории Страны Советов. Он рос в барачном поселке под Москвой — в этом «микрорайоне» ранее жили заключенные, строившие канал Москва—Волга. Влияние этих отчасти вынужденно деклассированных элементов на тех, кто рос на этих же улицах, было существенным.

Юру от подобных компаний спасла Природа. Рядом располагался Покровско-Стрешневский парк и Химкинское водохранилище — они-то и помогли мальчишке ощутить себя частью основы мироздания. Именно там он проводил большую долю свободного времени, порой даже за счет школьных занятий. Ну и, конечно, влияла семья и книги. Юра много читал, и особенно сильное воздействие на него оказали Константин Паустовский и Михаил Пришвин. Не меньшую роль в формировании жизненного увлечения, ставшего судьбой, сыграли первые учителя. Ими оказались ботаник и художник. Под руководством первого подросток стал юннатом, много занимался садоводством в школьном саду и уже тогда подумывал о профессии биолога. Второй буквально заразил Юрия любовью к искусству. Юра Веденин не стал художником, но любовь к живописи сохранил на всю жизнь.

ЗИГЗАГИ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Выбор для продолжения образования по окончании школы в 1955 году был немалый, но Юра предпочел лесотехнический институт, потому что, начитавшись Паустовского, всерьез собирался стать лесником. Уже в студенческие годы Юрий увлекся ландшафтной архитектурой и захотел стать ландшафтным архитектором.

В самом начале своей профессиональной жизни ему несказанно повезло встретить замечательного человека, очень нужного для должного ощущения себя в выбранном деле. Это была Софья Пелентреер, которая помогла Юрию Веденину полюбить старинные парки и русские усадьбы так же сильно, как любила их она сама. В результате Веденин с удовольствием и сосредоточенностью какое-то время занимался реставрацией парков. Но вскоре жизнь Юрия Александровича сделала неожиданный поворот, и он с головой погрузился… в географию. Только, видимо, оттого, что в классической географии все давным-давно уже было разложено по полочкам, вместе с товарищами Веденин занялся созданием нового направления в географической науке — рекреационной географии. Успокоился? Нет! Вновь случился поворот, и он с головой погружается в географию искусства и даже пишет книгу на эту тему — «Очерки по географии искусства».

ОХРАНА НАСЛЕДИЯ, РОССИЯ И ЮРИЙ ВЕДЕНИН

К моменту распада Советского Союза вопросы культурного и природного наследия во всем мире были подняты на самый высокий уровень. В 1972 году на 17-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО была принята международная конвенция «Об охране всемирного культурного и природного наследия».

Как вспоминает Юрий Александрович, для него история с наследием началась с экспедиции, организованной при содействии Советского фонда культуры: «Именно во время этой экспедиции была создана относительно стройная программа по изучению уникальных исторических территорий. На первом этапе эта программа определила действия по сохранению исторических культурных ландшафтов на Соловецком архипелаге и Валааме. Экспедиция была комплексной, в ней принимали участие представители самых разных профессий: географы, экономисты, социологи, историки и другие. Это позволило разработать всеобъемлющую концепцию, определившую новые подходы к сохранению наследия и основывающуюся на самом широком представлении о наследии, на необходимости учета взаимосвязи между культурным и природным наследием, на важности сохранения не только отдельных памятников, но и обширных территорий, а также связанных с ними ландшафтов».

Говоря о роли Веденина в формировании отечественной науки об охране наследия, приведем слова заведующей отделом культурных ландшафтов и традиционного природопользования Российского НИИ культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева Марины Евгеньевны Кулешовой, которая многие годы является одним из главных соратников нашего героя: «Именно благодаря Веденину в тематике охраны наследия впервые зазвучала ландшафтная концепция. Со своими ближайшими коллегами он сформулировал базовое понятие наследия, заложил научные основы его комплексной охраны».

Разработки Веденина по литературным ландшафтам и само выделение таковых — это новое, нетривиальное и нестандартное понимание культурного ландшафта. Он адаптировал методы сохранения памятников и ансамблей к сохранению ландшафтных объектов наследия. Благодаря настойчивости Веденина в федеральный закон «Об объектах культурного наследия народов Российской Федерации» было введено понятие культурного ландшафта, развито представление о территориях объектов культурного наследия, введен ряд важных положений о достопримечательных местах и историко-культурной экспертизе.

ГЛАВНОЕ ДЕЛО ЖИЗНИ

Всегда скромный, Юрий Александрович утверждает, что своим возникновением Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачева, созданный в 1972 году, обязан исключительно Советскому фонду культуры. Но люди, знакомые с этой историей не поверхностно, говорят, что если бы не кипучая деятельность Веденина, теория никогда практикой не обогатилась бы, и институт остался бы лишь на бумаге.

Да, в основу формирования института была положена концепция, сформированная по ходу упомянутой выше экспедиции. Да, многие коллеги Веденина поддержали его идею и впоследствии стали сотрудниками этого нового института. Но ведь и противников вновь предложенного проекта было хоть отбавляй! Прежде всего это были представители тех министерств, которые номинально отвечали за сохранение культурного и природного наследия. Преодолеть непонимание было очень непросто. Как бы там ни было, Юрий Веденин возглавил созданный институт, собрал команду, и началась важная и очень нужная научная работа. Экспедиции, обработка материалов, конференции и семинары, обмен опытом, статьи и книги. Веденин возглавлял Институт наследия 21 год.

Чего удалось достичь за это время? Сам Юрий Александрович об этом говорит так: «Мне кажется, что наиболее значительные достижения были связаны с разработкой концепции культурного ландшафта, внедрением этой концепции в деятельность как национальных парков, так и музеев-заповедников, исторических поселений и достопримечательных мест. Важную роль во внедрении этой концепции в практику сыграла монография «Культурный ландшафт как объект наследия». Нам удалось доказать, что создание новых охраняемых территорий и развитие уже существующих невозможно представить вне концепции культурного ландшафта. Много было сделано для того, чтобы доказать, что важнейшей частью культурного ландшафта является нематериальное наследие, наследие, связанное с этнографией, историей, фольклором, с естественными науками. Много было сделано для разработки картографических методов изучения наследия».

С явной ностальгией по тем временам вспоминает Марина Кулешова: «В созданном под руководством Юрия Александровича Веденина Институте наследия жили-были научные сотрудники и не замечали, что место сие было необычайным — царили в нем творческая атмосфера, взаимоуважение, взаимопонимание, отсутствовали диктат и снобизм, приветствовалась инициатива и было интересно работать. Властные вертикали не стояли торчком, как пальма на ветру, а просто выполняли свои функции с опорой на демократические (соборные) методы принятия решений. В институт постоянно обращались за помощью и консультацией представители регионов, фраза «Я из Института наследия» произносилась с гордостью, а в ответ нередко звучало «О, как же, это веденинский институт, знаем!» Словом, Институт наследия был вторым домом, куда стремишься вернуться и по которому скучаешь». Кому доводилось работать в подобном коллективе, тот обязательно поймет эту тоску по творческой атмосфере и команде единомышленников!

ГЛАВНОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ ЖИЗНИ

Принципиальная позиция Веденина, всегда выступавшего против излишней коммерциализации охраны наследия, кое-кому давно уже, подобно некой кости, встала поперек горла, и, ссылаясь на его возраст, Юрия Александровича переместили из директоров в главные научные сотрудники. Понимая, что рано или поздно нужно уступать дорогу молодым, он был готов продолжать работать в этой роли. Но институт начал стремительно меняться, его покидали настоящие ученые, рушилось то, что создавалось годами. А когда институту нарезали цензурные функции, Веденин воспринял это как личное оскорбление и срам для научного учреждения, которое он создавал совсем для других целей. И ушел.

КОНТАКТЫ ИСТИННОГО УДОВОЛЬСТВИЯ

Еще в Институте географии Веденин участвовал в работах, связанных с особо охраняемыми природными территориями, в том числе и в организации первых, тогда еще советских национальных парков. В начале 2000-х Веденин участвовал в разработке Стратегии управления национальными парками России, сформированной Центром охраны дикой природы.

Вот что рассказывает сам Юрий Веденин по поводу своего взаимодействия с отечественной системой ОПТ:

«Мои отношения с российской заповедной системой не были постоянными, но я от этих контактов получал истинное удовольствие. Уже давно меня интересовал институт национальных парков. Еще в 1970 году я написал статью под названием «Зарубежный опыт организации национальных и природных парков». Со многими национальными парками меня связывают не только профессиональные интересы, но и чисто человеческие переживания».

Юрий Александрович принимал непосредственное участие в разработке первого менеджмент-плана для Кенозерского парка, прошел его территорию из конца в конец с экспедицией, заложил основы его культурно-ландшафтного районирования, что позже явилось и продолжает оставаться основой плановых работ по сохранению культурного и природного наследия в этом удивительном уголке Русского Севера.

Юрий Александрович считает: «Сегодня невозможно говорить об охране природы вне учета деятельности человека, причем относящейся и к сегодняшнему дню, и к истории. В настоящее время нет таких участков природы, где не прослеживалось бы влияние человека. При этом следует иметь в виду деятельность, которая влияет на состояние не только материальной части ландшафта, но и нематериальной тоже. Это религия, фольклор, этнография, топонимика и т.д. Такое представление самым непосредственным образом связано с документами, разрабатываемыми Центром всемирного наследия ЮНЕСКО.

Необходимо сохранить все многообразие природоохранных территорий. Все они вносят свой вклад в сохранение наследия. Необходимо осознавать, что местный социум на территории парков является таким же предметом заботы, как и природное и культурное наследие. Местные жители должны чувствовать себя комфортно и не ощущать себя лишними на этой земле. Для этого необходимо дать им возможность продолжать свою традиционную деятельность, в том числе полеводство, животноводство и рыбную ловлю. Возможно внедрение и инновационных технологий, позволяющих людям не отрываться от современного мира. Важно, чтобы они не рассматривали парк как нечто враждебное, мешающее им нормально жить».

ПРИРОДНЫЕ ЗАПОВЕДНЫЕ ТЕРРИТОРИИ И МУЗЕИ-ЗАПОВЕДНИКИ — ВМЕСТЕ!

Больной и старый вопрос. Есть заповедники и национальные парки, которые подчиняются Министерству природных ресурсов и экологии. Есть музеи-заповедники, которые подчиняются Министерству культуры.

На целом ряде совещаний поднимался вопрос о том, чтобы объединить усилия двух ведомств по сохранению наследия. Пока какое-то подобие такого объединения удалось реализовать только в отношении Кенозерского национального парка.

Юрий Александрович Веденин вместе с директором экоцентра «Заповедники» Натальей Романовной Данилиной активно способствует развитию сотрудничества между национальными парками и музеями-заповедниками, разведенными по разным ведомствам, но объединенными сходными функциями, миссией, задачами и проблемами.

В августе 2007 года в Кенозерский национальный парк на очередные Кенозерские чтения впервые в истории одновременно съехались представители десятка с лишним национальных парков и музеев-заповедников. Обсуждали они, опять же впервые, тот же вопрос: как бы нам объединиться, чтобы вопросы сохранения наследия решать совместно? В конце, как подобает, приняли резолюцию, костяк которой сформулировали те же Юрий Веденин и Наталья Данилина. Участники чтений советовали, просили и даже требовали, но, к сожалению, тех, кому она была адресована, резолюция семинара оставила равнодушными.

Цитирую Юрия Александровича: «Моей мечтой было и остается объединение природоохранных и историко-культурных территорий в одну систему. Я бы очень хотел, чтобы в России возникла отдельная служба по охране историко-культурных и природоохранных территорий, по подобию Службы национальных парков США. Но эта мечта пока остается нереализованной».

ЛИЧНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО МАСШТАБА

Юрий Александрович относится к тем личностям, которых называют лидерами. Негромкий, но по-настоящему мудрый, он способен влиять на окружающих, убеждать их и вести за собой — набор именно этих качеств и позволил нашему герою когда-то стать во главе инициативной группы, создавшей Институт наследия.

Вот как пронзительно и бережно характеризует личность Юрия Веденина Марина Кулешова: «Юрий Александрович Веденин ушел с поста директора института в 2013 году. Один-единственный человек ушел со своего поста, и все счастье пропало, как не было. Оказывается, это он один держал высокую планку внутриинститутских отношений и профессионализма, при нем не поощрялись ни обман, ни подлость, ни халтура. Он никогда не умел и не умеет по сей день говорить грубости, он ни с кем не конфликтует, а пытается найти обоюдоприемлемое решение. Он кажется мягким и слишком интеллигентным для нашего хамоватого времени, но в действительности он крепко держал в своих мягких руках коллектив в двести человек. Его трудно было застать в кабинете на директорском кресле — он преимущественно находился в секторах и отделах: подсказывал новые идеи, определял направления работ, обсуждал результаты. Юрий Александрович обладал и обладает удивительной способностью сразу проникать в суть вопроса, предлагать, казалось бы, простые решения; он способен увидеть системное целое там, где собственные мысли разбегаются врозь.

В творческих коллективах Юрий Александрович Веденин наравне со всеми впрягается в работу, и более того — выполняет чужую работу, если кто-то не справляется с ней (вот уж совсем нетипичный руководитель и мэтр). С ним всегда интересно в экспедициях и командировках — географ сидит в его характере, исследовательское любопытство заставляет забираться в дебри, перелезать через заборы, искать броды в речках, преодолевать километры бездорожья. Это не кабинетный ученый. Высокая должность за 21 год его директорства не сделала его снобом. Он не позволял себе даже пользоваться институтской машиной, предпочитал метро, никогда не использовал административный ресурс в личных интересах, никогда ничего для себя в Министерстве культуры не просил и, соответственно, не был избалован министерским вниманием».

Ко всему перечисленному, Веденин — уважаемый и почитаемый Ученый. Без ссылок на него не обходится ни одна серьезная публикация по наследию. Из его аспирантов 12 стали кандидатами наук, из них четверо впоследствии защитили докторские диссертации. Он всегда поддерживал и продолжает поддерживать новые идеи в науке и по-настоящему творческих людей. Его публичные выступления и научные публикации оказывали огромное влияние на различные аудитории, способствуя пониманию вечной ценности наследия — природного и культурного, материального и нематериального, движимого и недвижимого.

ОЩУЩЕНИЕ СВОЕЙ НУЖНОСТИ

Чем Юрий Александрович занимается сейчас, после окончательного ухода из своего института? Продолжает отрабатывать методы охраны наследия — в частности, вместе с экоцентром «Заповедники» подготовил методические рекомендации для сотрудников национальных парков. Как сообщила Марина Кулешова, «он много выступает на различных форумах, его постоянно приглашают выступить с лекциями. В качестве государственного эксперта он оказывает содействие в разработке проектной документации по различным достопримечательным местам нашей необъятной Родины. Будучи соучредителем Фонда наследия или членом экспертного совета по ООПТ при Минприроды РФ, он продолжает отстаивать приоритет подлинности и целостности в деле охраны природного и культурного наследия».

ЧТО ГОВОРИТ САМ ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ?

«Лично мне держаться на плаву помогает прежде всего продолжение работы, причем совсем не в смысле нахождения в каком-то учреждении для зарабатывания денег, и, конечно, семья и друзья. Что важнее, я не знаю. Любое сокращение этого списка ведет к дискомфорту и потере ощущения своей нужности».

«Продолжая жить, буду стараться получать удовольствие от жизни, хотя это очень трудно. Буду работать в меру своих способностей и сил. Хочу написать книгу о роли географической науки в изучении и сохранении наследия. Встречаться с друзьями, путешествовать. Помогать своим близким, прежде всего жене, дочерям, внукам и внучкам. Хотя, честно говоря, побаиваюсь, что многое из того, что я планирую, исполнить не удастся…»

Люди, подобные Юрию Александровичу Веденину, вполне заслуживают включения в некий Человеческий список Наследия. И пусть такого списка пока нет и уж тем более он не находится под покровительством ЮНЕСКО, но от этого его предполагаемое значение не становится менее существенным.

Евгений Богданов 

Фото автора.